Элвин Х. Хансен и зрелая экономика

Интервенционистская философия "Нового курса" была, разумеется, совершенно неприемлема для экономистов либерального направления. И те ученые, кто, подобно Элвину X. Хансену из Гарвардского университета (род. 1887), считал, что цель научного исследования состоит не в плетении паутины абстрактной теории, а в применении экономического анализа к государственной политике, подвергались ожесточенным нападкам. Взгляды Хансена и других экономистов "Нового курса" третировались как "академическая апология" политики Рузвельта и оправдание "безответственного коллективизма" 214. Самого Хансена обвиняли в защите постоянно растущего государственного долга 215. Почти все эти резкие обвинения исходили из лагеря либералов, для которых сохранение рамок laissez faire представлялось более важным, чем ликвидация громадной безработицы и решение проблем экономики, находящейся в состоянии стагнации и депрессии.
Хансен, которого часто называют американским Кейнсом", в начале своей деятельности был довольно консервативным и осторожным экономистом, и он находился целиком в русле ортодоксального мышления. Он родился в семье владельца фермы в штате Южная Дакота, и в 1910 г. окончил Янктонский колледж. После трехлетнего преподавания в средней школе он в 1918 г. поступил в университет штата Висконсин для завершения своего образования. С самого начала Хансен проявил глубокий интерес к изучению экономических циклов. Сравнительный анализ циклического развития в Соединенных Штатах, Англии и Германии, представленный в 1921 г. в качестве докторской диссертации, завершался выводом, что главные причины циклов связаны с денежными явлениями, вытекающими из расширения банковского кредита. Затем последовала книга "Теория экономических циклов" 216, где цикл рассматривался Хансеном как значительно более сложное явление. Его анализ стал более институциональным по своему характеру; для объяснения колебаний современной экономики он привлек проблемы технологии, правовой структуры, организации производства. Неравномерное распределение дохода, неопределенность, накопление запасов, элементы запаздывания в потоке товаров из одного сектора в другой - все это имеет отношение к современному экономическому циклу. Нарушения, по-видимому, наиболее часто происходят в связи с отклонением ожидаемых прибылей от ставки процента. Подобные отклонения, полагал Хансен, могут быть обусловлены новыми изобретениями, изменениями в технологии и во вкусах потребителей, колебаниями урожая и войнами. Но что более важно, он пришел к признанию того, что периодам расширения и сокращения производства свойствен кумулятивный эффект, сдерживаемый лишь недостаточными трудовыми ресурсами, производственными мощностями и наличными сбережениями.
Таков был начальный период развития экономической теории Хансена, завершившегося построением системы взглядов, которая оказала глубокое влияние на современников. Как преподаватель и автор, он всегда соединял теоретическое исследование с реалистическим и трезвым анализом требований экономической политики. Вначале он несколько критически относился к новому подходу, который защищал Джон Мейнард Кейнс, но с середины 1930-х годов он стал в США главным выразителем принадлежащей Кейнсу теории определения уровня дохода. Остро схватывая природу социальных институтов, Хансен был неутомим в развитии наиболее плодотворных направлений теории Кейнса применительно к практике. Целое поколение американских экономистов обязано Хансену знанием того, что представляют собой движущие силы капиталистической экономики. Пожалуй, наиболее убедительную иллюстрацию того, какую подлинно творческую работу проделали его ученики и последователи, можно найти в сборнике статей в честь его шестидесятилетия, озаглавленном "Доход, занятость и государственная политика" 217.
В 1932 г., когда Хансен опубликовал книгу "Экономическая стабилизация в неустойчивом мире" 218, он еще не был готов признать правомерность государственного вмешательства в экономику. Он лишь признавал, что существование высоких процентных ставок на долгосрочные ссуды при отсутствии перспективы получения достаточных прибылей препятствует восстановлению экономики. Он боялся, что если не снизить ставки процента на долгосрочные ссуды, то результатом будет стагнация. Это были первые ростки его теории стагнации. Казалось, что возможности дальнейшего совершенствования промышленности весьма ограничены, а посещение Европы в 1928 г. навело Хансена на мысль о том, что снижение темпов роста населения отрицательно скажется на экономике. Однако в этих тенденциях были, по-видимому, и свои плюсы, поскольку при замедлении темпов роста населения меньший упор будет делаться на развитие отраслей, производящих средства производства, и больше внимания будет уделено расширению производства потребительских товаров. Подобно Шумпетеру, он считал, что депрессия может заложить основу для дальнейших усовершенствований и более высокого уровня развития через процесс "созидательного разрушения" 219.
Но в основном первоначальные взгляды Хансена были диаметрально противоположны тем, которые он позднее проповедовал с такой энергией. В 1933 г. он был того мнения, что дефицит государственного бюджета и общественные работы будут препятствовать образованию сбережений, необходимых для частных инвестиций. Государственные расходы, говорил он, могут подорвать уверенность делового мира, и, подобно Хайеку, он считал, что федеральные программы борьбы с депрессией могут лишь причинить вред рынку капиталов. Общественные работы, по его мнению,- это паллиатив 220. Но к концу 1930-х годов, когда "общая теория" Кейнса начала оказывать исключительное влияние как на экономистов, так и в целом на общественность, Хансен пересмотрел свои взгляды. Он признал, что подходить к определению дохода под углом зрения отношения сбережения - инвестиции с использованием понятия совокупного производства и занятости - значит существенно отойти от прежней теории. Более того, последняя становится теперь лишь частным случаем "общей теории" Кейнса. Главные причины процветания и депрессии следует искать в таких факторах, как инвестиции и ожидания потребителей, а последние, в свою очередь, коренятся в общественных институтах.
Нельзя сказать, что Хансен не заметил поразительных достижений западной экономики после второй мировой войны 221. Однако его основная идея, которую он продолжал убедительно отстаивать, заключалась в том, что в период между двумя мировыми войнами действовали устойчивые факторы, ведущие к стагнации. Более того, политика, проводимая властями, не разрешила проблем, поставленных тенденциями к стагнации: пессимистические взгляды, преобладавшие в этот период, имели не только психологическое объяснение, но коренились в таких глубоких факторах, действие которых было ослаблено, по-видимому, лишь в результате осуществления оборонной программы. Хотя перед войной высокий уровень накопления капитала имел явно положительное значение, такие силы, как падающие темпы роста населения и растущая рационализация в промышленности, действовали в направлении понижения коэффициента капитал - продукт. А это, равно как и относительно низкая склонность к потреблению, привело к установлению равновесия на уровне неполной занятости. Вековая тенденция к усилению безработицы совпала с циклическим ростом безработицы 222. Но, замечал Хансен, преобладали старые экономические взгляды, которые оправдывали политику дефляции скорее во имя отношения издержки - цена, и без учета совокупного спроса, занятости и экономического роста. В результате в развитых странах по мере развития экономики в условиях "низкого давления" безработица резко возрастала.
По мнению Хансена, старый "либерализм" отошел в прошлое. В годы между двумя войнами западные страны начали развиваться в сторону создания государства благосостояния, основанного на соединении общественного и частного секторов. И хотя старое рыночное хозяйство еще не было полностью преодолено, оно серьезным образом видоизменялось благодаря применению ряда мер общественного контроля, направленных на устранение тех искажений в условиях спроса и предложения, которые были унаследованы от первой мировой войны 223. Государственное вмешательство имело существенное значение для ускорения перехода к такой системе, которая могла бы более эффективно достичь стабильности, обеспечив при этом прогресс 224. К этому результату вели перераспределение дохода и различные формы сбережений общества, которые никоим образом не препятствовали накоплению капитала. Экономика западных стран превратилась в экономику высокой занятости, действующую в условиях "высокого давления". Хансен признавал, что все это вполне могло быть и случайным результатом исторического развития, связанным с холодной войной, однако это как нельзя лучше продемонстрировало необходимость государственного вмешательства в экономику "высокого давления". Послевоенный опыт Западной Европы особенно наглядно доказал правоту его аргументации, утверждал Хансен. "Проблема стагнации может быть решена не с помощью догмы об автоматическом приспособлении экономики. Решение состоит в громадном усилении роли демократических правительств, берущих на себя ответственность за поддержание полной занятости" 225.
Про теорию Хансена говорят, что она уходит корнями в депрессию,- и это действительно так. Великая депрессия 1930-х годов была поистине уникальной в истории американского хозяйства. По-видимому, никакое другое событие в американской истории, за исключением гражданской войны, не оказало такого глубокого влияния на сознание американцев. Безработица свирепствовала в стране, подобно урагану, обрушившемуся на побережье, и те, у кого еще была работа, жили в страхе, что завтра они ее лишатся. Безотчетный ужас охватил всю нацию, и именно в состоянии полного отчаяния Америка обратилась к "Новому курсу", чтобы предпринять хоть что-нибудь с целью противостоять наиболее суровому из всех экономических кризисов, когда-либо потрясавших страну 226. В этой ситуации Хансен проникся решимостью установить причины происходящего. Какого рода экономический цикл имеет место в действительности? Главными факторами, связанными с колебаниями, были, по мысли Хансена, изменения в реальных инвестициях, иначе говоря, изменения в производстве средств производства, запасах и объеме жилищного строительства. Именно эти элементы сыграли решающую роль 227. Анализ циклов, предпринятый Хансеном, был весьма компетентным; в нем проводится различие между большими и малыми колебаниями, причем последние часто характеризуются изменением уровня запасов 228. Вдобавок к этому важное воздействие оказывают строительные циклы, чье длительное волнообразное движение часто накладывается на большие циклические колебания. Большая длительность строительных циклов объясняется, по-видимому, лагами как на рынке факторов, так и на рынке продукции этой отрасли 229. Когда же понижательное движение большого цикла совпадает со строительным кризисом, как это и произошло в начале 1930-х годов, наступает состояние длительной депрессии. Насыщение в области жилищного строительства в конце 1920-х годов в значительной мере способствовало возникновению затруднений в последующий период. Хансен пришел к выводу, что денежные факторы имеют второстепенное значение; главные причины длительных циклических движений следует искать в техническом прогрессе и нововведениях, которые влияют на реальные инвестиции 230.
По Хансену, статическая круговая модель потока явно неудовлетворительно объясняла то, что происходит в действительности. На деле, утверждал Хансен, в такой динамической системе, где движущей силой прогресса являются нововведения и открытия, а также освоение новых территорий, инвестиции никоим образом не могут рассматриваться как функция потребления. Обычно в условиях полной занятости распределение продукции имеет тенденцию складываться в пользу прибыли, что порождает состояние неравновесия. Чтобы экономика продолжала двигаться вперед, нужна непрерывность инвестирования, так что высокий уровень потребления оказывается в зависимости от высокого уровня чистых инвестиций. При отсутствии частных инвестиций существенно важно компенсировать их государственными расходами, которые в сочетании с комплексом фискальных и налоговых мероприятий могут быть направлены на создание достаточной потребительской базы. Хансен соглашался с тем, что гибкость цен полезна в деле стимулирования полного использования ресурсов. Но при этом сохраняется проблема администрируемых цен и связанная с ней тенденция ликвидировать несоответствия путем регулирования объема производства. Насильственное снижение цен в этих условиях, предупреждал Хансен, может усугубить последствия понижательного движения. Более того, он видел мало оснований надеяться, что "эффект Пигу", то есть стимулирование экономики путем изменений реального дохода, окажет влияние в условиях дефляционного движения, если они не приобрели достаточно внушительных масштабов. Значительно более важна, говорил Хансен, "структурная" гибкость цен, то есть способность цен реагировать на изменения в издержках на единицу продукции.
С каждым новым выступлением Хансена кейнсианский характер его анализа становился все более очевидным. Он дополнил и обосновал многие выводы английского ученого 231. Начав с тщательного изучения национального дохода, Хансен развил концепции сбережений и инвестиций в соответствии с тем, что в настоящее время принято считать традиционными кеинсианскими взглядами. Факторы, определяющие уровень чистых инвестиций, у Хансена, как и у Кейнса, включали предельную производительность капитала, нововведения, уровень квалификации, ожидание и тому подобное. Потребительская функция, мультипликатор и даже акселератор стали составными частями общепризнанного в настоящее время аналитического аппарата.
Из всего, что сделал Хансен, наиболее ярким и наиболее спорным является его исследование проблемы экономической зрелости и вековой стагнации. Эта теория, вокруг которой столько злословили, обладает определенными достоинствами, и если замечательное развитие послевоенной экономики можно было бы приписать чрезвычайным бюджетным расходам на оборону, эта теория выглядела бы значительно менее ограниченной рамками своего времени и условиями депрессии, чем обычно утверждали ее критики232. Глубоко проникая в сложные факторы, ведущие к стагнации, Хансен давал рекомендации в области экономической политики, направленные на то, чтобы избежать таких последствий. И в самом деле, холодная война и демографический взрыв опровергли взгляды критиков Хансена и подтвердили его правоту. Те, кто сегодня находит модным иронизировать по поводу позиции Хансена, определенно не в состоянии опровергнуть, что именно благодаря крупным государственным инвестициям экономика стала более жизнеспособной 233. Ведь Хансен доказывал, что автоматизм XIX в. не способен противодействовать движению в сторону застойной экономики. Либералы и экономисты фирм, которые пытались оспаривать выводы Хансена, не могли не признать, что его анализ и рекомендации представляют собой серьезный вызов, поскольку он ставит под вопрос мнимую эффективность чистой экономики, основанной на функционировании свободных от вмешательства извне предприятий. Поистине печально, что деятельность Хансена на посту советника при правительстве Рузвельта вызвала громкие обвинения в "политиканстве". В полном согласии с теорией Кейнса Хансен лишь полагал, что с помощью правильной государственной политики капитализм можно заставить функционировать эффективно: процветание должно быть обеспечено для всех, включая и капиталистов 234. Интересно отметить, что практические рекомендации, вытекающие из его теории, идентичны тем, которые приняты на вооружение в большинстве западных стран, и используются ими в борьбе с непокорными экономическими проблемами.
В модели Хансена уровень производства может быть выражен как произведение инвестиций на мультипликатор, свойственный данному обществу. Если расшифровать инвестиции, то есть выделить их составные элементы, то можно назвать стимулированные инвестиции в качестве функции изменения производства во времени, автономные инвестиции как функцию темпов роста населения, использования ресурсов и технического прогресса и государственные инвестиции. По Хансену, мультипликатор отражает связь между сбережениями и размерами производства, тогда как налоги помогают обнаружить эту связь. Таким образом, на размеры производства или национальный доход оказывают влияние предельная склонность к сбережению и налоговая система. Рост экономики затрудняется, когда один из этих элементов или оба одновременно находятся на высоком уровне. Стимулированные инвестиции зависят от национального дохода, а если последний относительно стабилен, то маловероятно, чтобы начали расти эти инвестиции. Поэтому ключевым элементом являются автономные инвестиции.
На протяжении 20-х и 30-х годов стало очевидно, продолжал Хансен, что американская экономика утрачивает динамизм: рост населения замедлился, территория страны была давно освоена, фирмы экономно использовали капитал. Неизбежно должно было последовать падение производства, особенно в силу незначительного объема государственных инвестиций. Однако запасы ресурсов и рабочей силы были значительны. Даже в этих условиях сохранялась возможность определенного повышательного движения. И тем не менее пропасть между действительным и возможным ростом становилась все шире. По мере отставания автономных инвестиций росла угроза постоянной стагнации. Этот анализ в самом себе содержал методы решения проблемы: рост государственных инвестиций рассматривался как sine qua поп существования жизнеспособной экономики. Проблема, однако, усложнилась, поскольку структура автономных капиталовложений непрерывно изменялась таким образом, что затраты капитала по отношению к затратам труда сокращались под влиянием капиталосберегающих факторов. Предполагалось, что это усилит тенденцию к стагнации, особенно в условиях, когда отсутствуют крупные нововведения. Хансен утверждал, что эти тенденции усиливаются институционализацией сбережений, то есть тем, что крупные корпорации находят возможным накапливать достаточные собственные резервы и обходиться без нормальных источников финансирования. Более того, в связи с ростом страховых и пенсионных фондов настолько увеличился объем сбережений, что для поддержания экономического роста нужны были все возрастающие инвестиции. Росту инвестиций сопутствовал рост потребления, поскольку при более высоком уровне доходов для семей становились привычными более высокие расходы. В результате внеинституциональная, не обусловленная договорами часть общих сбережений постоянно сокращалась. Вот что происходило, согласно Хансену, до 1935 г. 235.
С учетом этих взаимосвязей становится вполне возможной неполная занятость, в особенности когда идут на убыль автономные инвестиции. По сути дела, Хансен показывал, как возникает разрыв между возможностью и действительностью. Демографический взрыв, имевший место в последние годы, и необходимость осуществления программы в области обороны в сильнейшей степени затормозили развитие этих тенденций. А в результате мер, предпринятых всеми правительствами западных стран, исследованный Хансеном разрыв сократился. Но все это не опровергало его теорию, поскольку последняя лишь подчеркивала, что может произойти при отсутствии должных противодействующих мероприятий. Понятно, что между ростом населения и инвестициями действительно существует важная зависимость, но не менее важна зависимость между рабочей силой и накоплением капитала, особенно потому, что она влияет на производительность. На протяжении XIX в. не менее половины нового капитала приходилось на жилищное строительство, транспорт и другие формы инвестиций, связанных с ростом населения. Далее, как известно каждому исследователю рынка, темпы формирования новых семей и возрастная структура населения оказывают серьезное влияние на потребительский спрос. Ясно, что в любом динамическом анализе экономического развития нельзя упускать из виду фактор роста населения. В прошлом замедление темпов роста населения компенсировалось повышением уровня использования ресурсов, иммиграцией, техническим прогрессом, так что внутренний рынок расширялся. И по мере того, как происходило освоение западных земель, капитал и труд перемещались в новые районы, что ни в коей мере не уменьшало объема инвестиций в старых районах 236. Но было очевидно также, что одного лишь расширения потребления недостаточно для стимулирования роста, поскольку инвестиции для замены выбывающего капитала, связанные с растущей склонностью к потреблению, обеспечивали лишь прежний уровень производства средств существования. А в современных условиях спонтанно возникающие инвестиции неспособны, по-видимому, сообщать достаточный стимул, необходимый развивающейся экономике 237.
Таким образом, Хансен в каком-то смысле перевернул классическую проблему: в то время как Рикардо и Мальтус выражали беспокойство в связи с возможностью опережающего роста населения по сравнению с наличными ресурсами, он считал, что для создания развитой экономики необходим более быстрый рост населения. Именно это и произошло. То, как Хансен использовал кейнсианский аналитический аппарат, чтобы показать, каким образом быстрый рост может опираться на факторы населения и ресурсов, явилось примером умелого творческого применения новой экономической теории. И хотя позднейшие исследователи создали более тонкие разработки, они касались в основном деталей. Хансен высказывался за необходимость изменения экономической политики задолго до того, как экономисты его поколения признали существование этой необходимости. Лишь когда экономика некоторое время функционировала на довольно высоком уровне, как это имело место в 50-х годах, появилось на свет утверждение, что и Хансен, и Кейнс устарели и что древние истины классической системы реабилитировали себя 238. Однако представляется очевидным, что определенные успехи в развитии американской экономики в послевоенный период были достигнуты вследствие высокого уровня государственных инвестиций и существования "встроенных стабилизаторов", вследствие того что социальное законодательство было значительно более развито, чем в благословенные 20-е годы, а "прогрессивная" налоговая система в США действовала в какой-то мере удовлетворительно 239. Едва ли можно утверждать, что теории Хансена выросли на почве пессимизма,- на деле выводы из них вполне оптимистичны, поскольку они означают, что американская экономика способна выделять больше ресурсов для развития жилищного строительства, образования, медицинского обслуживания, строительства дорог и удовлетворения других общественных потребностей, которым столь долгое время не уделялось внимания. Этого не могли понять лишь те, кто исповедует "обыденную мудрость" 240